«Доброй ночи и удачи»

Good Night, and Good Luck
США, Великобритания, Япония, Франция, 2005
Режиссер Джордж Клуни
В ролях Роберт Дауни-мл., Фрэнк Ланджелла, Джордж Клуни, Рей Уайз

Телеведущий CBS Эдвард Р.Мюрроу не любил сенатора Джозефа Маккарти. Мюрроу не был коммунистом или даже либералом в общепринятом смысле — ему просто было неприятно смотреть, как неумный, дурно пахнущий висконсинский хам, размахивая фальшивыми списками советcких агентов, терроризирует полстраны. И Мюрроу свалил Маккарти. 9 марта 1954 года в своей программе «Спешите видеть» он показал нарезку из наиболее ярких публичных выступлений сенатора, снабдив ее небольшим рассуждением о том, что такое чувство собственного достоинства применительно к нации. Все думали, что Мюрроу раздавят, но вышло наоборот: прежде неприкосновенного Маккарти начали поливать в газетах, он попал под парламентское расследование, спился и умер как раз к трехлетней годовщине выхода передачи в эфир. Мюрроу получил медаль, при Кеннеди стал директором «Голоса Америки», попал в учебники, потом, правда, тоже умер — от рака легких (его программу спонсировал Kent, и он всегда обращался к аудитории с зажженной сигаретой в руке), но матери будущих сенаторов-республиканцев от Висконсина, наверное, пугают им своих чад по сей день.

Пятилетка правления Дж.-У.Буша возродила в Америке политическое кино, и новый фильм Клуни (на наших глазах проделавшего головокружительный путь от дамского угодника из «Скорой помощи» до вполне себе блестящего режиссера) — это, конечно, дюжина ножей в спину режиму, упрек современным американским СМИ и так далее. Клуни, как и многие сегодня, публично отвечает на вопрос «С кем вы, мастера культуры?» — но (в отличие от многих) делает это как-то неописуемо элегантно. Его предвзятость страшно заразительна, есть что-то очень правильное в том, как он (с помощью элементарного монтажного фокуса) впускает в фильм настоящего Маккарти — действительно жутчайшего типа с плебейской скороговоркой и противной прядкой посреди квадратного лба (тест-аудитории наивно жаловались, что актер переигрывает). Хорошо, что он принципиально не хочет делать героя противоречивой, так сказать, многослойной личностью, что его Эдвард Р.Мюрроу — это такой черно-белый рыцарь в свежайшей рубашке. Уходя от пресловутого психологизма, так любимого постановщиками больших американских картин о борцах за гражданские свободы, Клуни бежит самых страшных клише. Вот мерзейшее и, кажется, самое неизбежное из них — герой в кругу семьи; но ни Мюрроу (Стрэсейрн), ни его сообщник-продюсер (сам Клуни) за весь фильм ни разу не уходят с работы домой. Если они куда и уходят, то выпить: кроме новостной студии CBS в фильме всерьез задействована только еще одна декорация — собственно рюмочная, где герои кропят свои победы водкой-мартини и выстраивают между собой и остальным миром стену из табачного дыма и где им, чтоб они особенно не расслаблялись, черная певичка сладко поет о тотальном контроле (подразумевая, впрочем, любовь). Особенно завидно, наверное, на это смотреть сегодняшним телевизионным работникам — их сигаретный дым наверняка не так сладок и им вряд ли поют такие песни в конце рабочего дня.

В этом плане хорошо американцам: им в снайперски сынтонированном мюрроувском «…и удачи» не слышится Сергей Леонидович Доренко, у них в серьезных изданиях могут написать «это картина о том, как хирурги удаляют опухоль c тела американского общества» — и никто не будет хихикать. У нас такая искренность допустима разве что в газете «Завтра» — и это хороший повод пожалеть, что публикуешься не там: в связи c фильмом Клуни чудовищно хочется плюхнуть что-то как раз в таком духе. Это, видимо, отдельная история — почему нам кажется таким смешным и странным, что взрослый, не выживший пока из ума человек захотел снять кино, основная мысль которого в том, что по телевизору надо говорить правду.