В самопальной студии собственного имени «Стефан-ТВ» он (Берналь) — герой беспрерывного кулинарного шоу, где среди прочих рецептов преподносит формулу приготовления сна. Солист рок-бенда, переодетый в маскарадный комбинезон кота. Объект интереса интервьюеров, выспрашивающих о природе и смысле его творчества. Вещание канала заканчивается, когда солнце взбивает перины его детской кровати, — но, колготясь по неуклюжей квартирке своего детства, куда настоятельными звонками вытащила его из Мехико француженка мама (Миу-Миу), он ни на секунду не расстается с аутичной игрой и так и норовит выскочить на лестничную клетку под критический взор симпатичной и симпатизирующей соседки (Генсбур) то при меховых кошачьих ушах, то при хвосте. Оклемавшись, Стефан плетется в офис, куда пристроила его маман, затевает с соседкой враки, чтобы скрыть свое незрелое волнение, — в свои 25 напрасно гадая, когда ж закончится детство и наступит настоящая жизнь. И так — каждый день.
В лоскутной фантазии 43-летнего Гондри (создателя видеоиконографии Бьорк и метафизической мелодрамы
«Вечное сияние чистого разума») Стефан, неистощимый на всевозможные приспособления из целлофана и пластилина, в одной из сцен упоминает в качестве источника вдохновения русскую анимацию. Действительно, если герой трогательно не выросшего выше метра шестидесяти Берналя кого и напоминает — так это мужичонку из мультвертепа Татарского «Падал прошлогодний снег», особенно в той сцене, где он принес ожидавшуюся женой к Новому году елку в марте месяце и теперь плетется за ругающейся половиной по мосту, помахивая тигровым хвостом. Сам же фильм — захламленный, как чердак, рукодельными спецэффектами, продолжая ассоциацию с фильмом Татарского — ту сцену в избушке на курьих ножках, где заевшая волшебная палочка превращает нелепые артефакты в еще более нелепые: довоенный утюг в часы с кукушкой, часы — в колющих дрова мужичка и медведя и так до без конца. Пронизывает картину Гондри и некая пронзительная, сродни сыгранной в нашем мультфильме для одинокого воробья на свирели, мелодия — мелодия желания самореализоваться и доставить радость подлинными поступками любящим и любимым, но просто физической невозможности поступиться ради этого соблазном дослушать до конца сказку про того купца, что очень любил арбузы, или что еще там крутят, обрывая под звон будильника на самом интересном месте, по «Стефан-ТВ», в детских снах и аутичных играх.
Изобразительную щедрость и выдумку «Науки сна» нельзя не оценить, как и обезоруживающе инфантильное чувство юмора (чего стоят такие, например, проявления галантности Стефана: «Когда я вижу твои сиськи, у меня встает пиписька»). А вот сможет ли она тронуть отдельно взятого зрителя — зависит от зрительской готовности признать себя в герое того анекдота о мальчике-дебиле, который заказал золотой рыбке слоновьи уши, свиное рыло и длинный хвост, чтобы им щелкать; и на вопрос рыбки «А что ж ты не попросил богатства, вечной жизни, большой любви?» удивился: «Ой, а че, можно было?!»
