«Ренессанс»

Renaissance
Франция, Великобритания, Люксембург, 2006
Режиссер Кристиан Волькман

Париж, 2054 год. Средь темной ночи неизвестным похищена Илона Тацуева (голос Ромолы Гаран) — беженка с Кавказа и перспективнейший специалист корпорации «Авалон», дарующей людям красоту и молодость. Чтобы найти девушку, боссы «Авалона» задействуют пользующегося дурной, но устойчивой славой детектива Караса (голос Дэниэла Крейга), который в процессе расследования вполне резонно выходит на сестру Илоны, Бислану (голос Кэтрин Маккормак), и, связавшись с ней, обнаруживает, что «Авалон» на самом деле занят не просто усовершенствованием косметических линий, но напрямую озабочен проблемой бессмертия. Вот только результаты этих исследований оставляют пока желать лучшего…

Уже с титров фильм поражает необычнейшим техническим решением: это в чистом виде оживший комикс — черно-белый, не требующий полутонов и лишенный разве что традиционных подписей и «пузырей» с репликами героев. «Что нам стоит дом построить — нарисуем, будем жить…» На самом деле «Ренессанс» — это не мультфильм в привычном понимании. При его создании была использована новомодная (и уже не единожды оправдавшая себя) технология под названием motion capture (что в переводе значит что-то вроде «захвата движения») — чаще всего его использовали в видеоиграх, но в последнее время он применяется и во вполне себе художественном кинематографе. Действия настоящих актеров переносятся на трехмерных виртуальных героев, и анимация максимально приближается к действительности, с той только разницей, что в действительности этой возможно абсолютно все. Французский режиссер Кристиан Волькман, работавший над проектом долгих семь лет, в конце концов не отказал себе ни в чем, и в фильме нашлось место для (цитируя официальный пресс-релиз) «120 персонажей, 40 транспортных средств и 200 разнообразных аксессуаров». Все они подобраны с фантастическим (хочется даже сказать — научно-фантастическим) вкусом, продуманы до мелочей и красивы настолько, что время от времени хочется зажмуриться, но и в этом случае «облик грядущего» проступит на обратной стороне век.

В сущности, единственная проблема невыносимо прекрасного, отточенного до дамасской остроты (так, что случайный волосок, падая, оказывается немедленно рассечен надвое), до невозможности убедительного мира «Ренессанса» в том, что форма слишком уж переигрывает содержание. Все это мы уже видели, читали и слышали — в киберпанковских романах Уильяма Гибсона (написанных, как ни странно, на обыкновенной пишущей машинке), в многочисленных попытках возродить на футуристическом материале атмосферу «черного детектива» 40-50-х годов, в визионерских мечтах Филлипа  К. Дика об электрических овцах и исчезающих газетных киосках, в греховно-урбанистических комиксах Фрэнка Миллера, в апокалиптической японской анимации… В принципе список аллюзий можно продолжать до бесконечности. И он все равно не будет полным. Нечто подобное произошло несколько лет назад с голливудскими блокбастерами, создатели которых столкнулись с удивительной проблемой — в один прекрасный момент благодаря новейшим достижениям компьютерной техники оказалось, что творцы отныне не связаны никакими формальными условностями: благодаря хайтековским достижениям на экране можно отобразить все что угодно. И оказалось, что «угодно»-то в принципе немногое — повторение пройденного, ремейк, вариация на тему. По-настоящему оригинальную идею не заменить ничем — ни динозавром в натуральную величину, ни городом будущего, ни полетами во сне и наяву. То же и с «Ренессансом»: в его очевидном совершенстве проглядывает удручающая вторичность и бедность мысли. Идеи, которые еще позавчера (а то и вчера) казались пределом мечтаний, оборачиваются общим местом. И челюсть, которая вроде бы готова отвиснуть в неподдельном восхищении, неумолимо кривится в самой обыкновенной зевоте. Плавали — знаем. И маргинал-полицейский с осенью в сердце, и роковая красотка с пистолетом наголо, и безумный ученый, не радующийся собственному безумству, и глава трансконтинентальной корпорации, лелеющий планы о мировом господстве, — все эти персонажи, совсем недавно казавшиеся не способными устареть по определению, встают на одну ступень с набившими оскомину героями современного телевизионного дель арте — сварливой тещей, капитаншей команды болельщиц, или лелеющим свою обывательскую натуру отцом семейства. Даже относительно оригинальный в конкретном «ренессансном» случае «чеченский след» не в состоянии исправить положение. Пресловутый «нуар» оказывается сведенным до положения поточной «комедии положений», потому что к нему, как и ко всему хорошему, привыкаешь, к сожалению, слишком уж быстро. И уж как минимум задолго до наступления 2054 года.