«Труп невесты»

The Corpse Bride
США, Великобритания, 2005
Режиссеры Тим Бартон, Майк Джонсон

В черно-белом городе, где новости объявляет глашатай с колокольчиком, семейства Ван Дорт и Эверглот готовятся к свадьбе своих отпрысков. Мероприятие взаимовыгодное: обедневшие аристократы Эверглоты спасутся от позорной нищеты, а рыботорговцы Ван Дорты войдут в высшее общество. При таком раскладе жених с невестой, забитые глазастики Виктор и Виктория, никого не интересуют. Они знакомятся на репетиции свадьбы, по счастью, нравятся друг другу, но репетиция не удается — Виктор путает слова, поджигает будущую тещу, и, чтоб не схлопотать от зловещего пастора, убегает в местный лесок. Там он любезничает с пнями, учится говорить слова обета в правильном порядке, а закрепляя успех, надевает кольцо на ближайший сучок. Сучок шевелится, земля дрожит, и со словами «Я согласна» поднимается самая красивая и самая цветная героиня фильма.

Все это выглядит как комедия, и есть соблазн позубоскалить — например, поискать параллели с жизнью самого Бартона, который со всеми обручается и ни на ком не женится. Или обратить внимание на внешнее сходство Невесты и Салли из «Кошмара перед Рождеством» — действительно смешное, поскольку прототипом Салли была предыдущая невеста Бартона Лиза Мари, а покойницу озвучивает нынешняя — Хелена Бонэм-Картер. Но комический любовный треугольник рассыплется бабочками (как в определенный момент сама Невеста) и станет повестью о неупокоенной душе.

«Невеста» сделана будто бы специально, чтобы разубедить адептов распространенного мнения — мол, Бонэм-Картер, которую Бартон полюбил во время съемок «Планеты обезьян», сгубила любимца луны, превратив его в автора семейных кинокомедий. Это не только самый многослойный (даже на уровне сюжета, в котором просматриваются все страшные истории про свадьбы, начиная со скандинавских сказок и заканчивая «Венерой Илльской» Проспера Мериме), но и самый традиционный фильм Бартона за последние годы. Максимально приближенный к «тому Бартону, которого мы знали», он, тем не менее, взрослее, а его печаль — светлее и просветленнее, чем та, что была во времена «Бэтменов» и «Сонной лощины». И печаль, и свет доходили до такой степени только один раз — в 1994 году, когда Эдвард руки-ножницы бродил по своему заброшенному замку среди ледяных скульптур. И если «Эдвард» не стал совершенным фильмом по слишком многим причинам — прежде всего по той, что в игровом кино противоречивы критерии совершенства, — то «Невеста», будучи мультфильмом, выигрывает этот иллюзорный конкурс на идеальность с первого захода. И нельзя не отметить, как уже во второй раз за последние несколько лет (после истории о блюде, которое надо подавать холодным) получил воплощение точнейший и тончайший образ мирового кинематографа: девушка в свадебном наряде, так и не вышедшая замуж, — человек, у которого на пике ожидания счастья отобрали мечту; человек, навеки оставшийся на границе, где ключ переломан пополам. Про таких снимают великие фильмы — или вообще никаких.