«Мой лучший любовник»

Prime
США, 2005
Режиссер Бен Янгер
В ролях Мерил Стрип, Ума Турман, Джонатан Абрахамс, Брайан Гринберг

Рафи (Турман) — идеальная нью-йоркская женщина: 37 лет, квартира с белыми стенками, карьера, только что подписанные бумаги о разводе. Дэйв (Гринберг) — идеальный нью-йоркский юноша: красавец, 23 года, майки в обтяжку, художник, живет на деньги многочисленного еврейского семейства и делит квартиру с бабушкой и дедушкой. Рафи и Дэйв знакомятся (милая деталь) на ретроспективе Антониони, влюбляются друг в друга и бегут наперегонки делиться радостной вестью: она — к своему психотерапевту, он — к маме. Беда в том, что это один и тот же человек — несчастная Лиза (Стрип).

Молодой режиссер Янгер в 2000-м выпустил отличный фильм «Бойлерная» — многослойный, как капуста, триллер про нью-йоркских брокеров, евреев и родителей. «Любовник», в принципе, посвящен примерно тому же, если вычесть брокеров, — рефлексии на темы бытия, выходящие далеко за пределы жанровых рамок. Сам Янгер говорит, что, работая над «Любовником», хотел освободить жанр романтической комедии от клише, вернуть ее на уровень Вуди Аллена и «Когда Гарри встретил Салли». Вышло же у него совсем другое. «Любовник» — обманка, смысл которой вылезает в самом конце. До этого он прячется за действительно смешными интермедиями, где Стрип изображает еврейскую маму, за разговорами про beautiful penis, за сатирой на психоанализ и тем странным фактом, что 23-летний американец творческой профессии не знает, где находится клитор. Смысл вылезет незаметно, прикрывшись всем этим разноцветным и качественно сделанным тряпьем, и тогда мольеровская комедия про возрастной мезальянс обернется расиновской трагедией про долг и чувства. И смысл в том, что полтора часа слез, смеха и стараний Рафи и Дэйва были бессмысленны, потому что их любовь была обречена с самого начала; их отношения невозможны просто потому, что они невозможны. Легковесная комедия о том, как любовь побеждает предрассудки, превратилась в драму о нереальности этой самой любви, и, оттого что зритель уже раскрылся в снисходительном ожидании счастливого конца, бьет стократ сильнее. А хрупкий жанр романтической комедии, вместо того чтобы окрепнуть и выйти на ранее недосягаемую высоту, зазвенел, лопнул и разбился, как только в его уютную комнатку впустили глоток воздуха с улицы отчаяния.