«Проклятие-2»

The Grudge 2
США, 2006
Режиссер Такаси Симидзу
В ролях Дженнифер Билз, Сара Мишель Геллар, Эдисон Чен, Амбер Тамблин

А чего бекон горелый?«, — спросил чикагский клерк свою молодую жену, стоящую у плиты. Та, не меняясь в лице, вылила ему на макушку шкворчащее масло, треснула по лбу сковородкой и села на его место — есть бекон. А в Токио три старшеклассницы рассматривали с улицы домик, который в конце предыдущей серии не вполне удачно подожгла героиня Сары Мишель Геллар: «Это самый проклятый дом во всей Японии. Всякий, кто войдет в него, обречен. Ну что, пошли?» И они пошли в дом.

В том, как молодой (сейчас ему 34) японец Шимицу упорно снимает картины с одним и тем же названием (это «Проклятие» в его фильмографии — шестое, еще одна серия сейчас в запуске) и сюжетами, примыкающими друг к другу как кирпичики на садовой клумбе, видится некая высшая ремесленная скромность. Это как если бы человек с талантом архитектора вдруг решил, что его путь — делать табуретки, и вот уже вторую пятилетку делает их, одну за другой, вкладывая в каждую душу, с каждой — радикально переосмысляя само понятие табуретки и ее роль в мире. J-хоррор — вообще парадоксальная штука: супер-коммерческий формат, насильно заставляющий массового зрителя — слабослышащую, плохо соображающую тварь с памятью, расстроенной ультракоротким монтажом, — переключаться на сонный неореалистический ритм и по два часа вглядываться в скучные детали чужого быта. А перемены, происходящие на наших глазах с мастерами жанра — и того удивительней. Если автора «Звонков» Накату мертвые девочки, очевидным образом, заводят в какую-то слегка бергмановскую степь, то Шимицу с его временными фокусами и отменным чувством иррационального чем дальше, тем больше похож на Линча (недаром в первом англоязычном «Проклятии» у него по комнатам таскали впавшую в летаргию Грейс Забриски, а во втором играет дочка твинпиксовского доктора Джакоби и звучит кодовая фраза про «wrapрed in plastic»). Как и Линч, Шимицу, кажется, чувствует какую-то подлинную, не осмысляемую логикой иерархию ужасного. В соответствии с которой малютка-привидение с черным ртом — это неприятно, но терпимо. А вот как соседская девочка пьет молоко — от этого реально рехнуться можно.