«Быть Стэнли Кубриком»

Colour Me Kubrick
Великобритания, Франция, 2005
Режиссер Брайн У. Кук
В ролях Джон Малкович, Линда Бассет, Кен Рассел, Ник Барбер

Лондонский гей и алкоголик Алан Конвей (Малкович) имел обыкновение подходить к людям в барах и как бы между прочим интересоваться: «А вы не снимались у меня в массовке? Что? Можете звать меня Стэнли. Да, я режиссер». Иногда Конвея отшивали, уличив в незнании фильмов человека, которым он представлялся, но чаще очередной олух, открыв рот и не веря своему счастью, заказывал лже-Кубрику водку и, чего уж там, лез к нему в постель. Потом Конвея разоблачили, и он прославился уже по-настоящему, угодил в элитную наркологическую клинику и умер от сердечного приступа на четыре месяца раньше, чем с таким же диагнозом ушел в мир иной Стэнли Кубрик.

Как ни странно, все так и было на самом деле, и сценарист Энтони Фрюин почти ничего не выдумал. Выдумывать он, сдается, и не умеет, даром что служил когда-то у Кубрика ассистентом. Зато постановщик Брайан Кук, тоже успевший поработать с мэтром, оказался находчивым и заманил в свой фильм Джона Малковича, чье имя с легкой руки Чарлза Кауфмана и Спайка Джонзи стало вполне нарицательным. Поэтому стоит предупредить сразу: сходство между «Быть Джоном Малковичем» и «Быть Стэнли Кубриком» заканчивается на вступительных титрах. Дальнейшее, боюсь, способны до конца выдержать только люди, видавшие в жизни не меньше десятка очень плохих постановок великой комедии «Ревизор» и уже не способные удивляться, как это подобную историю можно разыграть так, чтобы зритель вывихнул челюсть не от хохота, а от зевоты. Перечислять возможности, упущенные авторами «Кубрика», как-то даже бессмысленно — из рук у них вывалилось все, что только могло, и на вопрос, про что этот фильм, лучше всего ответить честно: он про то, как глупо Малкович выглядит в женских подвязках. И врет-то как скучно; максимум фантазии: снимаю, говорит, фильм с Джоном Малковичем в главной роли. А кто с Пушкиным на дружеской ноге? У кого графы и князья в передней жужжат как шмели? Где, наконец, тридцать пять тысяч одних курьеров? Короче, словами классика говоря, беспримерная конфузия.