Чтобы Николаса Кейджа звали Юрием Орловым, и в зале никто не смеялся — уже достаточный повод посмотреть фильм Эндрю Никкола «Оружейный барон». Другой повод — такой же достойный уровень сценария, как в
«Шоу Трумана», где он был сценаристом. Третий — изобретательность постановки, как в «Гаттаке» (1997), которой Никкол дебютировал в качестве режиссёра. И всё же самое главное — в «Оружейном бароне» он ухитрился снять «нашего человека» просто, как человека, своего в Америке и в Африке. Не зомби, не мутанта, наоборот — Кейдж сыграл голубую мечту нашего населения всего лишь как самого мечтательного населения в мире. Раскрутиться и забыться. И сесть в позе орла на шести сотках с камином, гордо обозревая окрестности. И все их девочки будут наши, а мы будем при деле, в лавке. Американский фильм ухитрился понять всё про нас, то есть попасть в десятку, куда приводят мечты.
Киевский русский советский мальчик Юра по еврейской линии в детстве попал с родителями на Брайтон, где и вырос в Николаса Кейджа. Он даже не пытается говорить по-английски с акцентом, потому что ему всё по фигу. Это та же провинциальная «железная задница», лимита, только в Америке и с проекцией на весь мир. В папином ресторане выросший Юра однажды нарвался на постсоветскую перестрелку двух мафий. Кого-то там заказали, а у того ствол был более скорострельный. Юра тут же увидел своё призвание и бросил ресторан. Торговля стволами — блеск. Гипноз, самоупоение. Перепродал первую пушку. Подключил к делу брата (Джаред Лето), хотя тому не настолько по фигу, чтобы тут же его не выключить. Короче, сквозь все препоны и рогатки Юра поднялся и даже женился на самой любимой женщине (Бриджет Мойнэхэн). И были у него враги (Иэн Холм), и были над ним законники (Итан Хоук), но брата он содержал и клиентов окучивал.
Пересказывать, «про что кино», нет никакого смысла, потому что оно всё про то же — «как подняться на бананах». В данном случае — на пулях и пистолетах, и ракетах, и автоматах, но суть всегда одна. «Я не кровожаден, я не убийца и не желаю смерти африканских детей. Просто я больше ничего не умею», — врёт Юра жене, поскольку в пути наверх ничего не надо уметь. Нет такой профессии, «путь наверх». Зато есть мелкое мужское самолюбие, которым отличаются все «железные задницы». Они убьют всех детей, потеряют всех жен и родителей, только бы подкормить свою самолюбивую прорву. Чем угодно, хоть атомной бомбой. Что угодно, лишь бы быть в обойме: «Я — востребован», «Я — самореализован». Про это написана масса романов еще в XIX веке, от Бальзака до Драйзера, и снята масса фильмов в XX-м, от Уэллса до Копполы. Тем не менее, «Оружейный барон» отнюдь не окончательно вторичен. Для старой сути он нашел новую интонацию и актуальный стиль.
«Вторичность» уходит в момент, когда Николас Кейдж начинает рассказывать. Весь фильм — иллюстрация к закадровому тексту его как бы воспоминаний. Изображение там как бы в принципе вторично относительно голоса, а минус на минус будет плюс. При этом голос не нудит, а позволяет в «воспоминательной» манере без усилий перескакивать от одного к другому, от секса до статистики хищений оружия на Украине в начале 90-х. То есть голос акцентирует конкретные жизненные подробности, благодаря чему фильм вобрал в себя на порядок больше информации, чем обычно в таких историях. Калейдоскоп современных нравов. С другой стороны, иллюстрации не плетутся в хвосте, а сколочены изощренно. До титров, до голоса повествование происходит с точки зрения пули: как изготовили, расфасовали, продали, вывезли, распаковали, зарядили и выстрелили. Прям до детского лобика повествование, пока она в него не попадет. Но и дальше все перестрелки разнообразны, перевозки остроумны, перемены в участи наглядны, нищая Африка достоверна. За счёт рассказа, подстегивающего картинки, они выстроились в жестком ритме, без рассусоливаний, чтобы только успеть объять жизнь мистера Орлова. В каждой сцене явно снималось лишь самое характерное, благодаря чему практически все сцены запоминаются. Корабль. Самолет. Шлюхи. Диктатор и его сын.
Фильм в целом не сосредоточен на обличении незаконной торговли оружием или пафосе «не убий». По ним он, конечно, прошёлся, но сосредоточился на полной неуязвимости пофигизма. На том, что психология пофигизма полностью адекватна современной действительности. И вот тут, к сожалению, есть, к чему прикопаться. Кейдж играет очень хорошо, как и остальные — особенно Иэн Холм и негры. Но столь высокий интеллект торговца оружием из киевских русских советских мальчиков всё же не вызывает доверия. С таким интеллектом, объявшим весь фильм и весь мир, мистер Орлов всё же не вписался в отсутствие какой-либо профессии. Он образованней и интереснее своей жизни. От такой жизни такой, как он, давно бы подох со скуки. Другой бы не подох, а этот — да. Значит, в чём-то нас всё же обманули.
