«Тристан и Изольда»

Tristan + Isolde
США, Великобритания, Германия, 2006
Режиссер Кевин Рейнолдс
В ролях Руфус Сьюэлл, Джеймс Франко, София Майлс

В темные времена вскоре после падения Римской империи осиротевший по вине ирландских захватчиков Тристан (Франко) становится рыцарем и верно служит своему покровителю лорду Марку (Сьюэлл), который мечтает объединить под собственным началом погрязших в междоусобицах британских вождей. После одной из битв Тристана спасает и выхаживает ирландская принцесса Изольда (Майлс), которая страстно и небезответно в него влюбляется — но которой, впрочем, вот-вот предстоит вступить в брак, обещающий положить конец столетнему кровопролитию.

В титрах фильма имена главных героев соединены не привычным союзом, а обещающим любовь до гроба крестиком, как на изрезанной скамейке в парке отдыха или у База Лурманна в модернизированной «Ромео и Джульетте». Впрочем, за апгрейд классического рыцарского романа уже брались и раньше (в Мариинском театре действие перенесли на борт военной субмарины, а в Люксембурге, например, на тему трагического конфликта чувства и долга и вовсе сделали вполне жуткий мультфильм), а здесь-то темные века почти настоящие. Более прочего режиссер Рейнолдс («Робин Гуд — принц воров», «Водный мир»), очевидно, вдохновлялся недавним «Королем Артуром», забрызгавшим мифологическую позолоту реальной средневековой грязью, — и пожертвовал имевшимися в оригинале драконами и великанами в пользу пространных геополитических дискуссий никак не способных договориться друг с другом лордов (временами переходящих на совершенно курехинское камлание в духе фильма «Два капитана-2»: «В таком положении Германии не оставалась ничего, кроме как объявить войну Маньчжурии…»). Во всех этих, кажется, исторически вполне достоверных раскладах как-то не особенно остается место собственно Тристану и Изольде. И скованной возрастными ограничениями истории — «как любили они друг друга к великой радости и к великой печали, как оттого и скончались в один и тот же день — он из-за нее, она из-за него» — остается места не больше, чем традиционной любовной линии в практически любом историческом эпосе.