Парень по имени Тристан (Чарли Кокс), живущий в карикатурно английском поселке Застенье, до потери сознания влюбился в первую красавицу деревни (Сиенна Миллер) и обещает принести ей в подарок упавшую звезду. Звезда, действительно, тут же валится с небосвода, и Тристан отправляется на поиски небесного тела в соседнюю Волшебную страну.
Как это часто бывает в сказках, упавшее с неба оказалось вовсе не тем, чего мы ожидали, — не глыбой драгоценного камня или сгустком раскаленной протоплазмы, а девушкой-блондинкой Ивэйн (Клер Дэйнс) — довольно симпатичной, хотя и немного ворчливой. На беду, в погоню за звездой пускаются еще принцы-наследники из Волшебного королевства (по ходу горе-женихи мрут один за другим и преследуют Тристана уже бесплотными тенями), а также старушка-ведьма — прекрасная Мишель Пфайффер с накладными морщинами.
Готические истории Нила Геймана экранизируются нечасто. «Звездная пыль» — это первый блин, а сейчас на стадии косметической отделки находятся меховое фэнтези «Беовульф» и мультфильм «
Коралина». Проблема увлекательных текстов Геймана в том, что их любят только маленькие дети и взрослые. Дети — за волшебство, а взрослые — за жутковатый философский подтекст. А вот подростки, основной контингент кинотеатров, любят попроще и погорячее.
Разогревая «Звездную пыль» до нужной кондиции, британский режиссер Мэтью Вон («Слоеный пирог») поступил вполне предсказуемо, практически по бабушкиному рецепту — смешал мрачное и смешное, умное и общедоступное, то есть разбавил ироничную геймановскую притчу о поиске настоящей любви шутовскими эпизодами и драками, достойными «Пиратов Карибского моря».
В итоге романтическая сказка не слишком изящными движениями камеры превратилась в шоу бродячего цирка — цветовая гамма фильма напоминает скорее пестроту клоунских штанов, чем геймановские сумерки. Клоун Де Ниро кривляется в женском платье — конечно же, перед зеркалом; бородатый мальчик прыгает козлом-сатиром, а в качестве дрессированной обезьянки гримасничает Клер Дэйнс, безуспешно пытаясь изо всех девчачьих сил изобразить диву вроде Кейт Бланшетт.
Понятно, что в такой компании нелепо смотрятся оставшиеся от оригинала реликты: куртуазный единорог и готические черно-белые призраки. Викторианская романтика кажется необъяснимым анахронизмом на фоне шуточек на одну, но вечную тему подростковых комедий. К тому же несколько сбивает с толку балаганный угар экранизации — представьте себе, что, блуждая на пьяном пикнике по хозяйскому саду, вы вдруг наткнулись на скелет в отутюженном чепце.
