«Как малые дети»

Little Children
США, 2006
Режиссер Тодд Филд
В ролях Джеки Эрл Хейли, Кейт Уинслет, Патрик Уилсон, Дженнифер Коннелли

На детской площадке американского пригорода знакомятся Сара (Уинслет), интеллигентная домохозяйка, покончившая с феминистской юностью, и Брэд (Уилсон), несостоявшийся юрист. Оба нянчат детей в одиночку, поскольку Сара замужем за придурком, влюбившимся в блондинку с порносайта, а Брэд, наоборот, женат на умнице и красавице (Коннелли), которая целыми днями зарабатывает для семьи деньги. У них начинается роман — при этом одна воображает себя мадам Бовари, а другой по ночам увлеченно играет в американский футбол с полицейскими. Городок тем временем лихорадит: из тюрьмы вышел противный лысый мужчина (Хейли), сидевший за непристойное поведение в присутствии маленьких детей.

То, что одноэтажная Америка населена исключительно фрустрированными тетеньками, неверными мужьями, травмированными копами, интернет-маньяками и педофилами, мягко говоря, не секрет — тем отважнее выглядит попытка по-новому сыграть знакомый мотивчик. Фильм Филда (актера, триумфально дебютировавшего в режиссуре пять лет назад драмой «В спальне») неизбежно балансирует где-то между Тоддом Солондзом и «Красотой по-американски», сочетая болезненное эмоциональное проникновение с язвительностью на грани карикатуры, — закадровый голос среди прочего не столько расшифровывает внутренний мир героев, сколько отпускает в их адрес колкие замечания. Энергичная режиссура — лучше других запоминается эпизод в переполненном городском бассейне: туда плюхается педофил, и бассейн пустеет за считаные секунды — и невероятная Кейт Уинслет более чем компенсируют некоторую неторопливость ленты. Другое дело, что месседж «Детей» в любом случае остается тревожным. Оригинальное название — и совсем уж прозрачное русское — разумеется, относится именно к взрослым героям, находящимся в плену фантазий, и фильм, судя по финалу (не очень, честно говоря, убедительному), вроде как рекомендует им сбросить пелену с глаз. Но в таком случае режиссер, получается, подталкивает несчастных инфантилов именно к тому, что он высмеивал битых два часа: к адской тоске сознательной «взрослой жизни», от которой не спасает даже ребенок — если только он не в тебе.