«Мое сердце биться перестало»

De battre mon coeur s’est arrete
Франция, 2005
Режиссер Жак Одиар
В ролях Ромен Дюри, Джонатан Заккаи, Жиль Коэн, Лин Дан Пам

Том (Ромен Дюри), нервический молодой человек в кожанке, мог бы создать карьеру не одному психоаналитику. В темноте он лупцует битой запуганных иммигрантов, обеспечивая полукриминальные сделки с недвижимостью, и отрабатывает сомнительные поручения своего отца (Нильс Ареструп), обрюзгшей порочной свиньи с повадками бывшего плейбоя. При свете дня он выполняет волю покойной матери — женщины, очевидно, добропорядочной и к тому же пианистки: оттачивает аккорды под присмотром репетиторши-китаянки (у актрисы даже имя похоже на аккорд — Лин Дан Пам), не понимающей ни слова по-французски, но вдумчивой и хорошенькой.

Том грезит о карьере концертирующего пианиста, но он рожден для другого; он умеет лгать, угрожать и даже, если потребуется, убивать, но он не может заставить стонать форте-пиано. Он играет хорошо — однако недостаточно хорошо. Его талант лежит в области, далекой от музыки. Ему неподвластен Бах, зато подвластен бабах.

«Мое сердце биться перестало» (поскольку это строка из поп-песенки, логичней было бы перевести: «Мое сердце остановилось, мое сердце замерло») — местами вольный, в нескольких сценах переснятый почти покадрово ремейк «Пальцев» Джеймса Тобака, болезненного, яростного, возмутительного шедевра с молодым Харви Кейтелом в главной роли. Тобак, в свою очередь, наверняка внимательно смотрел «Человека с золотой рукой» Отто Преминджера — только там были не рэкет и фортепиано, а покер и барабаны.

Углубляться в сравнения — гиблое дело, но в данном случае эта игра любопытна и довольно принципиальна. Обратите внимание на смену органов: пальцы конкретны — сердце абстрактно. Жак Одиар по возможности сгладил острые углы, перенеся действие из криминального района Нью-Йорка 70-х в чопорный современный Париж, и преобразовал неформатную тобаковскую истерику в атмосферу сдержанного и вполне гламурного «черного» фильма.

Там, где «Пальцы» бьют под дых, «Сердце» ограничивается пощечиной. Межрасовую групповуху заменил адюльтер с женой коллеги по опасному бизнесу; Кейтел выл — Дюри все больше смотрит исподлобья; Кейтел носил на плече огромный орущий магнитофон — Дюри спрятал любимое техно в наушники. «Пальцы» — история про то, как человека разрывает на части: внутренний пожар делал из героя импотента, он не мог играть, он не мог любить, казалось, что из его груди в какой-то момент, натурально, вылезет Чужой.

У Дюри с эрекцией все в порядке. Он в отчаянии, но препятствия на его пути все же по большей части внешнего порядка (в их числе, к слову, русская мафия). «Сердце» — роман воспитания классических пропорций, урок взросления, становление антигероя, аккуратная пьеса со своими аллегро и модерато в нужных местах; в высшей степени достойная работа, чего уж там. Но не больше.

Практика показывает, что тем, кто не видел «Пальцы» (а они, будем честны, в школьную программу не входят), «Сердце» нравится гораздо больше, чем видевшим. Оно и понятно: тобаковский фильм по-своему окончателен, слишком силен, от него невозможно абстрагироваться. И делать его ремейк — все равно что переделывать «Злые улицы» или «Таксиста»: надо быть либо совсем бессовестным, либо очень смелым. Но и то правда — Одиар все же относится ко вторым.