Главная | Рецензии | «Эйфория» Войти | Регистрация
Рецензия на фильм

Кадры из фильма




Блог





Голосование

Ваш любимый жанр…





Ссылки

недорого и безопасно купить просмотры инстаграм можно на пиартут

«Эйфория»

Античная трагедия под баян

Роман Волобуев, «Афиша»

«Эйфория»

Россия, 2006
Режиссер Иван Вырыпаев
В ролях Полина Агуреева, Михаил Окунев, Максим Ушаков, Мадлен Джабраилова



Через донскую степь, по сумасшедшим белым дорогам, мимо высоковольток, обрывов, тектонических разломов, мимо девушки, мечтательно крутящей на указательном пальце собственные трусы, едет на жестянке влюбленный дурак (Ушаков) — признаваться в своем огромном чувстве хмурой замужней женщине, которую видел раз в жизни (Агуреева). «Че делать-то будем?» — взывает он к ней через овраг. Входят лютый муж (Окунев), ребенок и черный пес.

В своем кинодебюте лидер русской «новой драмы» Вырыпаев задается ключевым для русской кинематографии вопросом — чем бы стукнуть зрителя, чтобы у того хоть что-то отозвалось внутри. Причем речь не об «отрезвляющей пощечине», не о «нажатии на болевую точку». Речь о действии, точнее всего передаваемом глаголом «е…нуть». Таком сугубо отечественном движении тела и духа, когда человек вдруг бросается на тебя всем весом, никуда тебе конкретно не целясь и ничего конкретного не подразумевая (как вариант — подразумевая практически все и сразу). Ощущение — удивительное. Вроде кто-то промелькнул с криком «Гыть!», влетел в стену, а ты оборачиваешься и видишь: человек-то интеллигентный и засветить тебе пытался не штакетиной из забора, а двухтомником Фолкнера. Реакция тут возможна только одна: мужик, ты чего?

То есть на самом деле понятно — чего. Вырыпаев бежит от фальшивых частностей к высоким метафорам, от лживого психологизма к формализованным античным схемам. Как многие программные безбожники, он такой любитель мистерий и космогоний, что в фильме нет ни секунды тишины: стоит замолкнуть баяну, выводящему мелодию дикого сердца, слышно, как скрипят сферы, проворачиваются шестерни мироздания, стонут ветхие сооружения, построенные лишь для того, чтобы красиво просвечивать на фоне полуденного неба, — знаете, как на картинах у американского художника Уайета. А еще там у него античный герой-символ бежит по степи с ружьем в одной руке и бутылкой водки «Путинка» в другой.

Дело, разумеется, не в бутылке. Вырыпаев в своей честности, кажется, не понимает про кино самого главного: что это искусство иллюзий и манипуляций. Что в кино, прежде чем проповедовать, надо научиться показывать фокусы: доставать из кармана цветные ленты, ездить задом наперед на колесе, распиливать женщину; что пресловутая истина если и может быть рассказана с экрана, то лишь человеком, в совершенстве овладевшим искусством обмана. Самые страшные кинопроповедники (допустим, фон Триер) шли к своим высоким кафедрам через манипуляторство. А Вырыпаев не хочет, это ниже его достоинства. Он по революционной театральной привычке ставит в степи табурет и лезет на него с бумажкой. Читает вслух, а чтобы не отвлекались (скучно ведь невыносимо), бьет по ушам, по глазам, норовит пнуть в живот, наяривает на баяне. Из этой уверенности, что его непременно должны слушать, потому что он говорит «про главное» (базовое понятие программного вырыпаевского «Кислорода»), и рождается то, что сводит на нет все шумные усилия автора, — то, что Оскар Уайльд называл «непростительной манерностью стиля».

Я не такой специалист по красоте, чтобы обзываться на образующие «Эйфорию» планы-картинки страшным словом «глянец». А вот про мат, который у Вырыпаева задуман как индикатор подлинности, сказать могу: мат у него страшно интеллигентский и манерный. Нефальшивая реплика на фильм вообще ровно одна — это слово «здрасте», произносимое выходящей из кустов второстепенной героиней. Секунду спустя эту героиню, кстати, убивают — вилкой. Кажется, как раз за то, что не сфальшивила, нарушив тем самым стилистическую целостность произведения.

Будь «Эйфория» работой чуть менее концептуальной, ее можно было бы разглядывать вне пресловутого культурного контекста; в этом случае она могла бы стать предметом куда более сочувственного и доброжелательного исследования. В конце концов, Вырыпаев-то что — он умный, у него идеи. Он или поймет, что кричать их с табуретки — это не метод, или нет. А вот русским киноведам, которые на манер девочек-чирлидерш дружно скачут вокруг него с ритуальными мочалками, превознося за отвагу и открытие новых горизонтов, уже ничто не поможет. Говоря правдивым языком «новой драмы», вы, кажется, совсем ох…ли, ребята.


Поделиться
Отправить
Класснуть
Вотсапнуть